День десятый. Вторник, 17 августа.
Начало тракторной дороги — берег в Гнилом углу (устье Одяны)
Ночь прошла нормально, мозг собрался было в середине о чем-то СРОЧНО подумать, но был обуздан.
Так долго мы ещё ни разу не спали – до 11, чтобы недолго валандаться до начала путешествия на лодке. За завтраком сидели на галечном прибойном намыве и смотрели на подкрадывающийся прилив.
Когда заканчивали чай, дядя Вова подошёл к нашему лагерю со стороны леса по тропинке от его стана. Порядком этим напугал! Попил с нами чаю, снова рассказав часть своих баек про былые времена.
Интересно, что по его словам он уже 10 лет не пьёт (и что все его жены тоже не пьют ☝️). Со стороны этого конечно не скажешь, выглядит и он и все его спутники очень побитыми жизнью.
Допив чай, окончательно собрались и по той же тропинке дошли до стана. По пути лицезрели останки медвежьих трупаков – бесформенные широкие пятна рыжей шерсти на мху.
Сфоткал черепа на елках.
План был такой: помочь рыбакам спустить лодку на воду в самом-самом начале прилива и как можно скорее дойти до гнилого угла. Там разделяемся: мы топаем от Одяны до вершины перевала, а дядя Вова с Владиком идут за рыбой и ягодой по берегам Одяны. До начала отлива, по большой воде, им надо успеть вернуться назад и вдвоём завести лодку в реку.
Дотащить лодку от её парковочного места на берегу до моря очень непросто. Лодка тяжеленная, металлическая, оборудована мотором. Река, которая в прилив полноводна, в самом начале прилива представляет собой тонкий ручеёк, по которому лодку приходится волочить 😐
Снаряженный мотором и вещами Прогресс весит много и цепляется широкими бортами за края протоки.
Мы подкладываем под киль небольшие круглые куски плывуна и все вместе катим лодку как древние египтяне кирпичи для пирамиды – по 30 см за «раз-два-взяли».
Двухметровый дядя Вова ни секунды не стоит неподвижно. Все его суставы постоянно гуляют, и он качается как желейный. Руки непрерывно отмахиваются от комаров и мошки. На нём грязная клетчатая рубашка, надетая поверх футболки. В середине волока он снимает футболку, потому что взмок, и бросает ее на дно лодки в кучу других тряпок. Кажется, что силищи в нём достаточно, чтобы самостоятельно делать половину всей этой работы, и я охотно верю его бахвальству о том, что в семьдесят восьмом в похожей ситуации он самостоятельно протолкал Прогресс на несколько сот метров, упираясь плечами в корму и уходя сапогами по колена в илистое дно.
Владик, угрюмый детина, явно недовольный происходящим, покорно делает то, что говорит дядя Вова. Он одет в два раза теплее, ему очень жарко и лодку он тащит как будто на последнем издыхании.
Очень удивился тому, что Юля тоже включилась в работу и активно помогала толкать Прогресс! Раззадорившись, с непривычки немного надсадил спину и до вечера хреново ощущал себя при ношении рюкзака.
На лодке конечно хорошо.
Владик остался сидеть в носовом люке. Его задача – высматривать брёвна, которые нанесло бурей и вовремя предупреждать рулевого.
Дядя Вова стреляет чёрного Петра одну за другой, прикуривая в подмышке. Дым уносит назад быстрым потоком холодного морского ветра. Я ёжусь от холода, сидя во флиске.
Пошёл дождь. Рыбаки достали советские резиновые плащи на кнопках-штырьках, а мы штормовки. Стало тепло и как-то романтично. Вокруг проносятся птицы, пена волны мягко холодит руку, которой я держусь за борт.
Дорога до гнилого угла и обратно сожрет порядка 30 литров 92 бензина – расход у мотора кажется неожиданно большим для такого расстояния (22 км * 2).
Прошли мыс, который мы во время пешего перехода решили не обходить по берегу, а перелезть по стланику и куруму.
Очень красивые скалы, хотелось бы там посидеть часок-другой.
На подходе к конечной точке разгоняем стаю уток, которые из-за смены оперения не могут летать, а лишь способны, вспархивая над поверхностью воды, быстро по ней бежать. Движемся на небольшом ходу, так как воды ещё мало и можно легко обломить мотор о неожиданно появившееся илистое дно залива. Дядя Вова перевешивает его повыше, чтобы не идти на вёслах, и медленно подкрадывается к устью Одяны.
Спрыгнув на илистое дно, забираем рюкзаки и спешим на более твёрдый берег. Дядя Вова с Владиком откуда-то достают два брезентовых советских рюкзака типа колобок, забирают ружьё и, указывая нам путь в направлении болота, не прощаясь уходят влево.
Благодаря заброске на катере, мы сэкономили два дня пути и думали использовать это время для того, чтобы исследовать часть полуострова Онацевича – просто пройти от устья Одяны по побережью до скал и, например, забраться на какую-нибудь вершину. Владимир нас от этого люто отговаривал, мотивируя тем, что вытекающие из этого болота реки, а их нам предстояло бы пересечь около двух или трёх, имеют очень илистые устья, которые невозможно перебродить – засасывает очень сильно, не выбраться. Поскольку ощущения эти очень понятны любому, кто ходил по илистому дну Мотыклейского залива, мы решили не устраивать себе такой двухдневный челлендж и выбрали вариант идти к концу маршрута, надеясь интересно провести бонусные дни в окрестностях Магадана.
Путь нам знаком, мы проходили этот участок на второй день пути. Довольно быстро выходим на телеграфную дорогу. Голубика за время нашего отсутствия действительно увеличилась в размерах и теперь основательно замедляет движение, помогая в этом топкой болотистой почве. Дождя нет, но воздух прохладный, а растения мокрые – иду в штормовке.
Виды отличные, болотистый пейзаж с какого-то момента начинает нравиться. В нем есть простор, которого очень не хватает в лесных зарослях.
В очередной раз без проблем проходим так называемое «Филькино болото», в котором, по словам дяди Вовы, каждый год кто-нибудь да тонет насмерть, в том числе он в своё время уходил под воду с рюкзаком, когда нёс икру в Балаганное и оступился на подводной гати, но вылез.
После двухнедельного сухого периода, предшествовавшего нашему походу, болото проходится легко – достаточно просто идти вдоль остатков телеграфных столбов и проверять темные моховые места палкой, с силой надавливая на нее. Буквально в паре мест плавающие пласты земли создают то стрёмное ощущение, что ноги вот-вот провалятся куда-то в неведомую глубину и утянут тебя за собой.
На тропе свежие следы медведя, поэтому не брезгуем свистеть каждые полкилометра или перед зарослями.
Ближе к вечеру добираемся до верхней точки перевала, топая в довольно бодром темпе. Почти перед самой вершиной набираем воды в ручье, который заприметили ещё на второй день пути. Останавливаемся на том же месте, потому что оно классное – оборудовано остатком телеграфного столба, на котором очень удобно сидеть!
На вершине есть связь, и телефон окирпичивается на несколько часов, пытаясь разобраться с сотнями пуш-сообщений и ломанувшимися в интернет приложениями.
Отлично поужинали макаронами с мясом и двойной, если не тройной, порцией ставшего лишним шоколада.
Интернет позволил связаться с выброской с маршрута и перенести ее на завтрашний вечер. Отель смотреть не стали, потому что вряд ли в нашей гостинице может не быть мест. Проверил возможность обмена билета на более ранний вылет – есть, но очень дорого, почти как стоимость билета туда-обратно.
Вместе с сырым туманом пришли тяжелые тучи, скорее всего ночью будет дождь, от которого моя палатка, неожиданно и незаметно лишившаяся в самом начале похода всей герметизирующей ленты, рассыпавшейся мелкой белой пылью, промокнет насквозь.
Телефон отметил, что во время похода я шагал несимметрично.
