Ничего не происходило, но ОЧЕНЬ настойчиво несколько раз предлагали купить лотерейный билет или открытку в помощь больным детям. Стало как-то не по себе.
Половину пути проехали при +32° в вагоне. Слишком жарко для всего, а ветер в окно залетает сильно неохотно.
Прочитал две с половиной книги, отлично выспался и отдохнул.
К нам в отсек так никто и не подсел, но на какой-то станции, в последний день вроде бы, в поезд зашло несколько детей младшего и сильно младшего возраста с родителями. Весь день до самого Ладожского вокзала они (дети) бегали, висели на трубах и доходчиво разъясняли, чем собираются заняться в туалете. Родители исправно выходили покурить на каждой возможной остановке, забирая малышей с собой в облака дыма.
Однажды зашла начальница поезда и поинтересовалась, все ли нам нравится, нет ли претензий. Сказал, что все ок, хотя можно было задвинуть про температуру в вагоне. Оставил телефон и подпись в подтверждение серьёзности сказанного.
В последний день почти везде был какой-никакой интернет, успел обсудить много всякого и по работе и с семьей. Внешнего аккумулятора с лихвой хватило для нескольких полных зарядок двух телефонов, чему я очень рад – розетка постоянно была занята каким-то мальчиком. Он люто чатился, по много часов подряд стоя около бака с горячей водой.
Когда подъехали к городу, пошёл сильный дождь. Можно было бы достать штормовку, купленную в поход за круглую сумму, но я не стал. Пусть мочит, родной ведь.